Группа «Шлюз» была ярким явлением на московской сцене, своим существованием она олицетворяла очарование старой Москвы, многие её песни стали практически народными. В последние годы своей деятельности концерты «Шлюза» давали возможность окунуться в атмосферу начала нулевых, когда ска и ска-панк были на пике популярности в столице. Затем в 2013 году музыканты внезапно объявили о последнем концерте.
Сегодня у нас в гостях очаровательная Оксана, она же Аксана Цветы, вокалистка группы и автор узнаваемой трогательной лирики «Шлюза».
❖ Добрый день, Оксана! С тех пор, как распалась группа Шлюз, о музыкантах коллектива мало что слышно. Чем вы сейчас занимаетесь?
- Добрый день! Мне, признаться, тоже мало что слышно. Но, насколько мне известно, почти все ребята в той или иной степени продолжают заниматься музыкой в разных коллективах или проектах. Кроме нашего бессменного трубача Влада Дашкевича, который трагически погиб несколько лет назад. Царство ему небесное, мы любим и помним его.
Я знаю, что гитарист и сооснователь Шлюза Александр Усачев играет в группе Mad Band. Басист и барабанщик Тарас Конак и Алексей Сахаров участвуют в музыкальном проекте, который сейчас на начальной стадии запуска. Тромбонист Андрей Разиньков играет в государственном духовом оркестре.
Я пока нахожусь в творческом отпуске с точки зрения муздеятельности. Но по-прежнему творю как поэт и, возможно, в будущем, если я найду в себе силы и желание, это обретет некую музыкальную форму. Возможно абстрактную. И даже опосредованную.
❖ Интересовались ли вы ска и панк-роком до Шлюза?
- Да, конечно. Иначе откуда это все взялось бы?
❖ Как пришли к тому, чтобы создать группу?
- Мне кажется, это было также неизбежно, как первая любовь или переходный возраст. Внутри нас на тот момент бурлил и варился в собственном соку такой утрировано-трагический противоречивый мир подростка: восторги, фобии, комплексы, страсти, любовь, отчаянье, злость, надежда и т.д. Все возведенное в десятую степень. Если прибавить к этому талант, острое желание творить и быть услышанным, а также определенную среду музыкантов-единомышленников, в которой мы варились, то решение создать группу просто не могло не возникнуть.
❖ Какие музыкальные коллективы вас вдохновляли?
- Любые, которые мы считали крутыми и классными. От хеви-метал до синти-попа. У каждого был свой бэкграунд любимых коллективов, артистов и направлений, который постоянно пополнялся. Каждого вдохновляла своя музыка, в этом разбросе и была вся соль. Потому что смешно думать, что мы с утра до ночи слушали Madness или Mighty Mighty Bosstones кружком у музыкального центра, а потом сочиняли на заданную тему. А ска-группы мы и вовсе слушали в гораздо меньшем количестве, нежели другие.
❖ Группа Шлюз всегда отличалась яркой личностной лирикой. Вы писали стихи до Шлюза? Можете поделиться вашими любимыми работами?
- Я писала стихи до Шлюза, во время и после. Большая часть их в той или иной форме вошла в наши альбомы в виде песен. Это, кстати, более 50 композиций. Есть, конечно, стихи, которые никогда не станут песнями. Очень личные, тяжелые, болезненные, некрасивые и без припевов. Если когда-нибудь я по каким-нибудь причинам захочу ими поделиться, то выпущу, наверное, книжку с каким-нибудь хорошим названием. Жалко, конечно, что название “Падшие березы” уже занято новым альбомом группы Uratsakidogi. Мне б оно подошло.
❖ Какие книги любите читать в свободное время?
- Я постоянно читаю, правда, почему-то в основном в летний период. Я стараюсь не анализировать это, но списываю, естественно, на биоритмы и особенность нашего климата. Что касается содержания, то мой читательский интерес вообще не ограничивается жанрами, периодами или авторами. Я бесконечно восполняю пробелы в классической литературе. Параллельно читаю современную прозу. Этим летом освежила Стругацких “Трудно быть богом”, прочитала Ремарка “Жизнь взаймы”, Улицкую “Казус Кукоцкого”, Пастернака “Доктор Живаго”. Была просто в восторге от книги канадского астронавта Хэдфилда “Руководство астронавта по жизни на земле”. Наконец-то дошли руки до Сорокина “День опричника”. Сейчас читаю Стивена Фрая “Гиппопотам”, и уже на полках ждут другие книги. Быстрее бы уже приступить, а то даже бабье лето на исходе.
❖ Комфортно ли было вам, маленькой и скромной девушке, вести суровую жизнь панк-группы?
- Я бы не сказала, конечно, что жизнь панк-группы настолько сурова, тем более, что и я не настолько для нее “мала и скромна”. Мне было достаточно комфортно, учитывая, что я деспотична и симпатична.
❖ Говоря о ска-панке с женским вокалом часто вспоминают Гвен Стефани из No Doubt. Повлиял ли на вас этот коллектив?
- В той или иной мере, конечно. Но не в большей, чем Ник Кейв, Rancid, Faith no more и далее по списку. Мы впитывали все как губки, все это проходило через наше нутро, видоизменялось под воздействием собственного восприятия и где-то вылезало какой-нибудь синкопой. Обычно не к месту.
❖ В текстах и даже музыке группы Шлюз отчётливо ощущается любовь к Москве. Какие у вас любимые места в столице? Какие ассоциации вызывает этот город?
- Я очень люблю этот город, что тут поделаешь? Я ребенок этой вздорной бабы и всегда относилась к Москве как к женщине. Со своим характером, статью, настроением. Тема “человек и город” всегда шла красной нитью сквозь все мои песни. Любимые места. Ох, вот прям места перечислить? Мест любимых очень много, они постоянно меняются, потому что я меняюсь и мое отношение и потребности меняются. Безусловно, это исторический центр города, это холмы Китай-города со всеми улочками и переулками, Большой Устьинский мост. Таинственно влекущий к себе Крымский мост, после падения с которого еще никто не выжил. Странная Гороховая улица, Лялин переулок. Пятницкая улица, где одно время было сосредоточение лучших питейных. Хамовники, Трехгорка. Бесполезно перечислять, это как с музыкой - нет начала и конца.
❖ В 2003 году мне довелось послушать альбом «Пойся, песня», пока он ещё не был издан (мой приятель работал с Владом Тарасовым), вышел же альбом, насколько я помню, на полтора года позже. С чем это было связано?
- Ох, это все было так давно. Не хотелось бы совершенно вдаваться в подробности каких-то технических неурядиц. К тому же, это был не самый удачный наш опыт записи альбома на аналоговом оборудовании, который был сопряжен с проблемой не вполне адекватного менеджмента студии. Альбом в итоге вышел своеобразным, неровным, совсем не таким, как задумывался, притом, что песни были хорошие. Если бы все происходило сегодня, я бы просто перезаписала к черту весь материал на другой студии и он был бы, уверена, на порядок лучше.
❖ В последнее время существование группы, многие любили Шлюз за верность своим традициям, возможность послушать живьём старые добрые песни. Не было соблазна кардинально сменить стиль, поэкспериментировать?
- Был и соблазн, и интерес, и какие-то наработки, и какие-то эксперименты. Мы, с одной стороны, как и многие музыканты, попавшие в рамки определенного жанра, в один момент оказались под воздействием навязанного нам имиджа. Потому что непременно наступает момент, когда тебе становится тесно в границах одного стиля, но при этом тебе еще есть что сказать в этом жанре. Есть еще, конечно, ожидания поклонников. Все это несколько тормозит развитие. И ты уже не помнишь, где тут курица, а где яйцо.
Но, с другой стороны, у нас, наоборот, всегда была история с выбиванием из ниши. Вечно мы не пришивались ко всем этим ска категориям. Тут недостаточно ска-традициональны, здесь не совсем опанкованы. У нас были, безусловно, очень нишевые ска или ска-панк композиции, но мы очень тяготели к року, и это нас всегда как-то отделяло.
❖ В 2010 году вы создали проект Shtopor, который был задуман как реинкарнация раннего творчества Шлюз в классическом составе из четырех музыкантов, без духовой секции. Почему он просуществовал так мало?
- Ну, потому что Штопор изначально задумывался как ностальгическая шуточная пародия на самих себя, такой разовый проект. К тому же, нам хотелось отдохнуть от ига духовиков.
❖ Почему решили распустить Шлюз?
- Это было очень обдуманное решение и, одновременно, очень болезненное. Болезненное, потому что 13 лет жить в этом ритме - это же какой-то бесчеловечный эксперимент. 13 лет - это же определенный жизненный уклад, доведенный до автоматизма. 13 лет репетиций дважды в неделю, вдумайся, более 4 тысяч часов вместе только для аранжировки или повтора материала. 4 тысячи часов жизни ты ходишь на репетиционную базу, где сидит какой-нибудь странный хрен с хаерком, крутящий тебе ручки аппарата. В любом состоянии, с простудой, в разводе, с гипсом или с водкой. Приходишь и ругаешься, смеешься, плачешь, стулья кидаешь, куришь, бросаешь, начинаешь снова. Жизнь целая. А сколько часов концертов? А прибавь сюда черти сколько часов, потраченных на создание текста, музыки, песни. А как посчитать время, которое занимает вдохновение, которое застает тебя ночью и днем, и ты как больной не можешь ни о чем думать, пока не вытащишь с корнем этот зуб?
А еще это огромная семья, шесть сволочей, которые все еще вроде бы любят друга друга, но так устали от этого брака. И у них куча претензий и обид. И несостыковка видения дальнейшего. И одновременно какая-то апатия и боязнь что-то изменить.
Я это к тому, что мы зашли в тупик. Мы сказали все, что хотели сказать, что могли сказать. В рамках группы “Шлюз”. Можно было бы и дальше давить из себя эти слабые дольки и гонять раз в месяц программу хитов. Но в какой-то момент это перестало вставлять. В какой-то момент я вышла на сцену и в ужасе поняла, что хочу, чтобы этот концерт побыстрее кончился. И это было самым страшным открытием за все эти 13 лет. Потому что можно пережить падение и подъем популярности, можно, с трудом, но можно пережить смену состава, но пережить отсутствие вот того самого наркотика нахождения на сцене невозможно. Все же ради этого таинства, обмена энергиями с публикой, транса. Все ради этого и происходит. Когда это пропало, я тут же закрыла Шлюз.
❖ Какие у вас ощущение от пройденного группой пути, всем довольны или хотелось бы что-то поменять?
- Ощущения хорошие. Я вообще не из тех, кто жалеет о том, что что-то где-то случилось не так. Я из тех, кто анализирует и делает выводы. Мне кажется, мы прошли отличный самостоятельный путь рок-группы. С элементами ска) Что-то получилось, что-то нет. Где-то я была права, где-то нет. Это нормально, это опыт. Хотя, конечно, почти все песни было бы круто переписать к чертовой матери, но их наивность тоже часть нас тех двадцатилетних. И эта наивность такая искренняя и настоящая, что за одну нее можно многое нам простить.
❖ Насколько мне известно, вы долгое время занимались журналистикой. Бывали ли случаи, когда путь журналиста пересекался с вашим музыкальным творчеством?
- Я занимаюсь журналистикой уже восемь лет, делала это и параллельно с музыкальной деятельностью, делаю это и сейчас. Мне это интересно, это держит меня в очень серьезном психологическом тонусе. Эти две сферы моей творческой жизни не пересекались никогда, потому что я всегда занималась политической журналистикой. Очевидно, что это совсем другая тональность.
❖ Есть ли у вас желание продолжить заниматься музыкой?
- Конечно, есть. Ведь это никуда не делось. Творчество оно со мной постоянно. Как родимое пятно. Я до сих пор пишу, складываю там в бюро свои стишки до лучших времен. До того времени, когда, может быть, захочу что-то продолжить или начать с начала.
❖ Ваша группа появилась и существовала на волне подъёма интереса к музыке ска в России. Как оцените развитие этого направления в нашей стране?
- Если говорить языком журналиста, то, в целом, для такого локального жанра как ска и того временного отрезка, в котором этот стиль находился на волне популярности в нашей стране, отечественная сцена показала нормальный результат. Есть мейнстримовые группы, которые сочетают в себе элементы этого стиля, вроде Ленинграда. Есть крепкие старожилы, вроде Дистемпера, которые, оставаясь преданными стилю, продолжают уверенно чувствовать себя с точки зрения поддержки публики. Есть группы среднего эшелона с узнаваемым именем, которые продолжают выпускать достойные альбомы и имеют свой костяк преданных поклонников. Мне кажется, все идет своим чередом.
❖ Продолжаете ли вы следить за российской ска-сценой? Ходите ли на концерты?
- Практически нет. Хотя я до сих пор люблю эту музыку. Но хочется больше, как пела одна девушка. Иногда бываю на концертах друзей, в основном, чтобы пообщаться и перемыть кости знакомым. Но если они презентуют новый материал, который мне становится интересен, то, конечно, с удовольствием слушаю.
❖ Напоследок, скажите, пожалуйста, пару слов для всех, кто дочитал это интервью до конца.
- Вообще, в жизни я гораздо веселее, чем в этом интервью. И практически не говорю о прошлом, только о настоящем. Потому что это самое главное. С любовью, Аксана Цветы.
#therussianbeat